Мы очень ждали Кирюшу, он был долгожданным и заранее всеми обожаемым мальчиком. Вся семья представляла, каким он будет способным, добрым и ярким. Таким он и родился… Кирилл сильный и выносливый ребенок, который знает, что такое невероятный труд в освоении даже самых примитивных навыков. В 1 год и три месяца Кирюше установили диагноз РДА (ранний детский аутизм), который впоследствии был переосвидетельствован в расстройства аутистического спектра (РАС).
До года Кирюша был очень спокойным мальчиком, я тогда училась очно в университете, у меня даже была возможность выполнять домашние задания с ним, так как Кирюша был совершенно не капризный. Физически Кирюшка ничем не отличался от своих ровесников, развивался по норме, но после года мы ждали развития коммуникации, просьб: «дай», указывание пальчиком на предмет, первых слов…но ничего не происходило… Кирюша как будто всё больше закрывался от нас с каждым днем, перестал смотреть в глаза нам, не слышал наших к нему обращений, закрывал ушки от каждого резкого звука. Мы все понимали, что всё же что-то не так, что-то отличает его от других детей. Первый врач, к которому мы сходили, был сурдолог. Я очень хотела проверить слух, мне казалось, что Кира нас не слышит, хотя он прекрасно слышал мультики и песенки, он радостно реагировал на мелодии. Сурдолог не подтвердил наших опасений - слух у Кирюши отменный. Я успокоилась и успокоила родных. Но всё же родители советовали мне обратиться и к другим специалистам. Я ждала, что всё изменится…В год и три наш сосед, известный детский хирург, сказал мне на улице, в нашем дворе: «Сходите к психиатру, не бойтесь, Алис, с этим живут, сходи…»
Тогда мы сходили первый раз к детскому психиатру, прием был недолгим. Врач озвучил быстро диагноз, не сомневаясь: «Это аутизм чистой воды». Я взяла Киру за руку, хлопнула дверью и мы ушли. Я негодовала, как можно поставить такой диагноз за 5 минут? И что это такое? Аутизм? Я слышала это понятие, но оно было таким далеким… Не мое, не для меня. После этой встречи с психиатром началась наша история. Как любой здравомыслящий родитель, я не могла принять эту данность, мы проехали десятки психиатров, слушали десятки мнений, я искала волшебного врача, который скажет: «Всё будет хорошо, он подрастет»… Но большинство специалистов единогласно подтверждали «аутизм»… Слез родных и моих было пролито море! Кира не говорил, ничего не показывал, не мог жевать твердую пищу, не мог сидя сходить в туалет, бесконечно плакал и кричал, не спал ночами.
В три года Киры я успокоилась и взяла себя в руки. Нельзя было терять его времени больше. Я поняла, что искренне приняла особенность Кирилла, когда перестала оборачиваться на прохожих, кто делал замечания нам из-за поведения, перестала плакать после оскорблений себя как матери от других мамочек на детских площадках. Все средства и силы были брошены на реабилитацию, очень дорогостоящую реабилитацию. Мы жили тогда в Москве, нашли прекрасный центр прикладного анализа поведения, где сильные специалисты взялись за Кирино поведение. С каждым днем были видны пусть крошечные, но результаты. Кирилл был очень нелёгким ребенком, но я верила, что мы справимся. Кирилл научил меня многому: как открывать класс особенным ребятам в школе, как организовать благотворительный фонд помощи детям с РАС, как начать трудиться на благо другим семьям региона, воспитывающим детей с ментальными нарушениями.
Сейчас Кириллу 11 лет, он односложно говорит, может обозначить свои просьбы и желания, понимает обращенную речь, любит разнообразно поесть, перестал быть настолько избирательным в пище, согласен пробовать новое, самостоятельно ходит в туалет, может переодеться. Очень любит игры в планшете, музыкальные игрушки, песни. Кира учится в автономном классе общеобразовательной школы, где еще 5 ребят с таким же диагнозом. Он пишет кривым почерком, читает по слогам, а для меня это самые лучшие кривые буквы в тетради!
Сейчас ему только 11 лет. Впереди еще столько всего! Но мы справимся, как и тогда, 10 лет назад…